Вместо ответа, я уловила лишь тяжелый вздох, и только через некоторое время в трубке послышался короткий смешок:

— Потом не говори, что я тебя не предупреждал.

Я едва сдержала себя, чтобы не выкинуть телефон в окно. Почему мне никто не хочет помогать?

— И не собиралась. Просто скажи, ты точно ничего не знаешь о Ярославе?

— Нет. — Отрезал парень. — Понятия не имею, что с ней и где она.

— Понятно. Что ж, спасибо за помощь.

В моем голосе проскальзывали нотки сарказма, которые не заметил бы разве что глухой. Только Денису видимо было все равно. Он просто положил трубку, заставляя меня снова слушать эти дурацкие бездушные гудки. Почему же он такой… холодный? Да, репутацию бессердечного соблазнителя поддерживать нужно, но не с теми людьми, с которыми тебя сближает общее горе. Он так долго дружил с моим братом, а ведет себя так, как будто ему плевать на то, что убийца до сих пор гуляет на свободе. Или просто он трус? Трус, который не хочет марать свои изящные ручки в грязи. Или просто боится возможной опасности. Что же, снова все ложится на хрупкие женские плечи. Не хочет быть моим союзником — обойдусь и без него.

Я обреченно уселась на кровать и подмяла под себя одеяло. За широким окном вовсю светило яркое зимнее солнце. Время неумолимо двигалось к обеду, а я все никак не могла придумать, что делать дальше. Намерения найти Ярославу у меня самые, что ни на есть серьезные, только вот одного желания мало. Если бы я располагала еще хоть крупицей информации, но кроме ее имени и того, что она совершила неудачную попытку самоубийства, я ничего не знаю. Также не могу не отметить того, что у Ярославы, судя по всему, действительно хорошая подруга: не всякий человек будет трепетно оберегать другого от внешних угроз. Кстати, о подругах.

Машка. В последнее время с круговоротом беспокойных мыслей о брате, расследовании, я совершенно не думала о белокурой девушке. С того раза, как я миллион раз названивала ей, она все так же не давала о себе знать. Вспомнив о Маше, я тут же почувствовала укол вины и угрызения совести вперемешку с нарастающим волнением: а вдруг и с ней что-то случилось, вот она и не отвечает на мои звонки? Или же я действительно чем-то обидела ее, что она просто не хочет слышать меня. Но второе предположение все равно кажется мне сомнительным.

Снова взяв в руки телефон, я предприняла очередную попытку дозвониться до девушки, но, как и в прошлые разы — тщетно. Тогда я набрала сообщение, спрашивая девушку, почему она не отвечает, и не случилось ли чего. Отправив текст, я почему-то почувствовала, что мне не доведется увидеть ответ. Что-то происходит странное вокруг. Потеря, новое знакомство, и снова потеря. Какой-то бесконечный цикл.

— Ладно, надо браться за дело.

Хлопнув в ладоши, как бы концентрируясь на главной цели, я встала с кровати и подошла к ноутбуку. Очередная попытка проштудировать социальные сети в поисках "пропажи". Сама я предпочитаю живое общение, книги, какие-то домашние дела, чем прозябание всего свободного времени сидя за компьютером. В среде своих сверстников я частенько ощущала себя белой вороной, когда в руках держала вместо телефона книгу, во время очередного перерыва в школе или университете. Впрочем, когда в моей жизни появился Руслан, переменки стали проходить по-другому.

И вот, стоило только вспомнить о бывшем парне, как в голове тут же всплыла наша последняя встреча. Я и правда повела себя как самая настоящая свихнувшаяся дура. Но что говорил сам Руслан? Честно говоря, в сознании наш разговор, или вернее будет сказать — мои рыдания и уверенная речь парня — отпечатались в моем мозгу немногочисленными смазанными вспышками. Помню, что он был нежен и грустен, он успокаивал меня, и мне хотелось верить ему. Но особенно мне запомнились его глаза, когда я уходила. Не помню, чтобы он до этого момента так смотрел на меня. А что чувствую я? Могла бы я вернуться к нему? Если раньше я переживала, мучилась от того, что со мной поступили подло, то сейчас я будто лишилась этих чувств. Их место заняли другие, более страшные и жестокие. На данный момент мне не до "сердечных" проблем, да и если бы была возможность восстановить наши отношения, не думаю, что я воспользовалась бы ею. Между нами произошло нечто большее, чем простой разрыв. Сам Зевс своими огненными молниями будто разделил огромный кусок земли на две равные части, чтобы на каждой из них образовалась своя жизнь.

Я шумно выдохнула воздух, прикрывая глаза. Нет, надо срочно заняться делом, а не предаваться не прошеным думам.

Ловко пробежавшись по клавишам, я начала свои поиски. Попадались многочисленные Ярославы, но каждый раз заглядывая к ним на странички, я словно бы ощущала, что это не то, что мне нужно. Ну не может девушка, недавно попытавшаяся убить себя, писать счастливые статусы. Проходило время, а мои поиски все никак не приносили успехов. Позже я решила просто ввести в поисковике нечто вроде "самоубийство в городе N.", словно я героиня крутых детективов. Только в отличие от этих же детективов, где такого рода поиски чаще всего давали положительные результаты, в моей жизни поисковик же не выдал ни одной разумной и правдоподобной новости. Захлопнув крышку ноутбука, я вышла из комнаты. Необходимо было подкрепиться и привести мысли в порядок, чтобы подумать и решить, какой сделать следующий шаг.

Ступая по скрипучей лестнице, мое внимание привлек силуэт, маячивший за окном в гостиной. Я тут же замерла, пытаясь рассмотреть получше незваного гостя. В доме я была одна, отчего стало немного страшно. Моя трусливая натура давала о себе знать: перед глазами живо всплывали ужасающие картины того вечера. В висках запульсировала кровь, а ускорившийся темп биения сердца заглушал все остальные звуки.

Нет. Все хорошо. Просто камуфляж напускной храбрости сполз с меня в стиральную машинку.

Глубоко вздохнув и расправив плечи, обтянутые пижамной кофтой, я спустилась вниз ровно в тот момент, как по дому разнесся звук дверного колокольчика. И все же от неожиданности я вздрогнула всем телом. Нервы ни к черту.

Наконец, приблизившись к двери, я взглянула в глазок, и то, что открылось перед моими глазами, поразило меня до глубины души, а сердце забилось еще быстрее, но уже не от страха. Я тут же открыла дверь, позабыв о своей паранойе.

— Никита?

Я прямо-таки чувствовала, как мои глаза приобрели форму буквы "о", а губы дрожали от того, чтобы не расплыться в широкой улыбке: все же неловко как-то показывать появившемуся неизвестно откуда парню свою бесконечную радость.

— Майя. — Просиял он. Его голос приятный-приятный, нежно обволакивающий все мое существо. Мне тут же захотелось, чтобы он сказал что-нибудь еще.

— Что ты здесь делаешь? Как ты узнал, где я живу? — все же пришла я в себя и начала задавать уместные вопросы.

— Пришел к тебе. В прошлый раз я даже не успел с тобой попрощаться.

Перед глазами промелькнули картинки похода в клуб: извивающиеся зловонные тела, громкая музыка, отвратительное помещение и Никита — сияющее пятнышко на вечернем небе. А потом блюющая Леся, из-за которой мы действительно не успели попрощаться. Я вздохнула, и это не смогло ускользнуть от внимательного взгляда парня. Он ободряюще посмотрел на меня, как бы говоря, что у нас еще много времени будет впереди, чтобы провести его вместе.

Я не понимаю, почему в душе разливается тепло, при мысли о Никите. Хотя, ответ на этот вопрос все же имеется и он очень прост: Никита не из моего мира, он словно глоток свежего воздуха, ниточка спасения, которая может вытянуть меня из удушающего горя. Как ни крути, но так и есть. Опустим никому ненужные ужимки и посмотрим правде в глаза: Кит симпатичен мне.

— Я думала, что больше не увижу тебя.

— А я так никогда не думал, Майя. Поэтому я здесь. Впустишь?

— О, конечно, проходи, — замешкалась я, впуская парня внутрь. Пока он снимал ботинки, я оглядывала его: пальто, которое было на нем в вечер нашего знакомства — ей богу, я почти уловила носом аромат костра; темный свитер и потертые голубые джинсы; на левом запястье плетеный черный браслет.